Иногда их романтически величают «ангелами в погонах» и более правильно «педагогами в погонах». Хотя и то, и другое часто соответствует действительности. И полностью соответствует характеру работы и отношению к подопечным старшего инспектора по делам несовершеннолетних Анны Вячеславовны Домашенко. К тому же Анна Вячеславовна исполняет обязанности руководителя отделения ПДН в МО МВД России «Зиминский».
Своих подопечных Анна Домашенко называет «моё неблагополучие», таким образом наделяя себя ответственностью за их судьбы не только по обязанности, но и личной.
Накануне профессионального праздника, начальник отделения, инспектор, в чьём ведении находится Зиминский район, рассказала о специфике работы на селе.
- Анна Вячеславовна, как случилось, что Вы - инспектор по делам несовершеннолетних, к тому же одна на весь район? Это было осознанное решение или так сложились обстоятельства?
- Я пришла в ПДН в 2005 году из изолятора временного содержания. Проработав конвоиром 10 лет, видела, что в СИЗО попадают несовершеннолетние, которым там не место, там очень тяжело детям. Там человек ломается моментально. И я решила, что надо пойти в ПДН и начать бороться отсюда, от корней неблагополучия. Так началась моя работа с несовершеннолетними «на земле».
Работаю в районе, скорее всего, потому, что детство моё прошло в Масляногорске, я понимаю людей, живущих в деревне. А одна на весь Зиминский район, потому что старший инспектор, у старшего должна быть высокая нагрузка.
В Зиминском районе на профилактическом учёте в отделении ПДН полиции стоит 23 несовершеннолетних и 65 неблагополучных семей. У меня 5 веток – направлений, помимо этого в зоне обслуживания 16 школ и 2 профессиональных учебных заведения: ПУ № 39 в Центральном Хазане и ПУ в Кимильтее. Всё это моя вотчина.
- Отличается ли сельское неблагополучие от городского?
- Суть неблагополучия не отличается в зависимости от места проживания. Но в районе люди более восприимчивы к профилактике. Люди на селе при всей своей недоверчивости, когда им протягиваешь руку помощи, её не отвергают. Когда с ними общаешься и предлагаешь выход из тяжёлой ситуации, они верят, что это возможно. Горожане же часто настроены скептически, уверены в том, что ничего им не будет с того, что они на учёте. А в районе можно получить приглашение зайти и посмотреть, «как мы исправились».
У меня в районе работа построена на диалоге. У нас есть чёткая задача – постараться помочь решить проблемы через администрацию, школу, словом, там, где есть возможность оказать помощь.
- И какие же проблемы у Ваших подопечных, живущих в сёлах Зиминского района?
- В районе самая большая проблема в том, что нет работы. В сёлах много неработающего населения. Раньше как было в деревнях: скотина, работа, дети. Сейчас работа из списка выпала, и времени стало много. Много городских неблагополучных семей переезжает в район - это люди, которые не знают, что такое ухаживать за скотом, и не знают, как это – работать. Они рвутся в деревню, считая, что там легче жить, меньше глаз, но сёла небольшие, и всё равно все на виду у администрации, школ и детских садов. И тот, кто мог бы дать работу моему неблагополучию, давать её не хочет, понимая, что это работник до первой зарплаты, нет на них надежды. Мне приходится за них поручаться перед работодателями.
И есть примеры возвращения к нормальной жизни после такого поручительства. Мы поручились за неблагополучную мать, которую взяли работать на ферму. Через некоторое время женщина похвасталась, что купила туфли. У неё никогда не было туфель на каблуках. Спрашиваю, куда ты на каблуках по деревне? Отвечает, что она молодая, а о туфлях мечтала. Через некоторое время женщина завела корову, купила мотоблок с прицепом, у неё наладилась личная жизнь. А побороться нам с ней пришлось немало: и детей изымали, и лечили от алкогольного делирия.
Инспектор ПДН – это прежде всего психолог. Мы шашкой не машем, выявляя неблагополучие. В первую очередь выясняем причину, почему человек, например, пьёт. Протокол я, конечно, составлю, но дам срок на исправление, на приведение дома в порядок. Потом предлагаем бесплатную кодировку через Комплексный центр социального обслуживания населения г. Зимы и Зиминского района. Но бывает и так, что ни протоколы, ни беседы не действуют, страдают дети, видя пьянство родителей. Детей приходится забирать в детское отделение больницы, но и после этого мы возвращаем детей в семьи. Лишь в том случае, если у родителей ничего не меняется в период отсутствия детей, то органы опеки отправляют их в центры помощи детям.
- Есть показательные негативные и позитивные случаи из Вашей практики?
- У нас вся работа и каждый день – случай из практики. Негативный случай у меня был в Центральном Хазане – мы с участковым там спасли детей. Если бы не приехали вовремя, они бы замёрзли. Матери не было дома три дня, но мы успели. А суд впоследствии назначил ей всего лишь штраф, детей вернули. Сейчас мать ведёт себя лучше. Но своим вниманием мы не оставляем никого, даже тех, кто снят с учёта. Интересуемся их жизнью.
Есть и позитивные примеры. Длительное время на учёте стояла пьющая семья, потом их закодировали. И при очередной встрече женщина попросила помочь ей продлить кодировку. А суть в том, что она впервые в жизни увидела в руках деньги, которые не нужно отдавать за алкоголь. И что это весьма полезная штука. Семья ремонтирует дом: поменяли крышу, сделали пристрой, подняли баню.
- Откуда берётся неблагополучие? Причины такого поведения людей?
- Мне кажется, что государство несколько расслабило многодетные семьи выплатами. Они знают, что государство их поддержит, не скрывают, что живут на детские пособия, содержат себя. С такими тяжело, потому что дети часто в таких семьях погодки, и мать не отправишь в Центр занятости становиться на учёт, потому что младшему ребёнку ещё не исполнилось трёх лет.
Повторюсь, что главная проблема в том, что в деревне нет работы. И Центр занятости ставит их на учёт только на полгода. В город на работу они не будут ездить, работодатели опасаются брать моё неблагополучие на работу. Случаи позитивного развития событий после кодировки единичные.
- Вы видите много негатива, откровенных трагедий. У вас, сотрудников отделения по делам несовершеннолетних, быть может, вырабатывается своего рода «иммунитет» на неблагополучие?
- Вы о профдеформации? – вступает в разговор коллега Анны Домашенко инспектор Альбина Витальевна Сергеева. – Мы часто сталкиваемся с такими ситуациями, где нужно иметь холодную голову. Нельзя сидеть в обнимку с детьми и плакать над ними, надо действовать, принимать экстренные решения. Приходится быть над ситуацией, иначе нельзя, потому что по-человечески очень трудно отбирать ребёнка, цепляющегося за абсолютно неадекватную мать. Мы воюем на два фронта, забирая детей у нерадивых матерей.
- Кроме неблагополучных семей, есть ещё и трудные подростки. Что лежит в основе Вашей работы с ними?
- Мы и здесь работаем на два фронта: с несовершеннолетними и с их родителями. Несовершеннолетние на самом деле очень ранимы. Это они перед нами рисуются героями, но если заглянуть внутрь, там страх. Инспектор ПДН – это, повторюсь, психолог. Мы понимаем, что это недолюбленные родителями дети, это те, кого кто-то обидел, и часто несовершеннолетние правонарушениями пытаются самоутвердиться.
Родители разучились разговаривать с детьми, нет доверительных отношений. У родителей ребёнок не на первом месте, на первом работа. Он одет и накормлен, а то, что происходит с ним, внутри у него, они об этом не догадываются и не интересуются даже школьными делами детей. Родители живут в своём мире, дети в своём, и миры эти часто не пересекаются. Видеть детей недостаточно, надо чувствовать. Отсюда и неподдельное удивление и неверие родителей в то, что ребёнок совершил правонарушение. Дети платят родителям равнодушием, а обществу - жесткостью. Поэтому на родительских собраниях я призываю родителей и законных представителей начать разговаривать с детьми.
- Какими качествами должен обладать сотрудник ПДН? И где в этом подразделении мужчины?
- У нас живая работа, поэтому мы должны уметь быстро реагировать на ситуацию и также быстро принимать решение, потому что за этими действиями жизни детей. Медлительных здесь нет, каждый моментально включается в ситуацию и начинает отрабатывать свою сферу. Коллектив у нас сильный не только в профессиональном плане. Наши сотрудники имеют не только навыки психолога и педагога, они хорошо физически подготовлены, бегают и стреляют. Принимают быстрые решения, когда в прямом смысле промедление смерти подобно.
На улице моё неблагополучие со мной здоровается. Порой профилактика происходит только одним видом и появлением сотрудника в погонах рядом с неблагополучным несовершеннолетним. А в районе тем более, меня знают в каждом селе, даже те, кто не попадает в наше поле зрения. Я горжусь тем, что ношу форму!
Главное выявить новое неблагополучие вовремя, чтобы не было трагедий. Но не могу же я заходить в каждый дом. Хотя и такое было. Однажды мы с участковым в Масляногорске с полуночи до восьми утра искали потерявшегося ребёнка. В ходе поисков выявили неблагополучную семью. Заходили в каждый дом, но люди относились к этому с пониманием. Ребёнка нашли, мирно спящего в доме у медика. И с радостного события, что ребёнок нашёлся, начался новый рабочий день. Здесь надо отдавать себя полностью. Оставаться человеком, уважительно относящимся к другому человеку, но и не давать никакого послабления. Это трудно.
- А мужчины в нашем подразделении не приживаются, - улыбается Анна Вячеславовна. - Женщина – это мать в первую очередь, она может рассмотреть ситуацию со всех ракурсов. У мужчин другая психология, они «заточены» на раскрываемость и работу со взрослыми. Женщина чаще выслушает и поможет. У женщин больше энергии и энергетика другая, более подходящая для работы с детьми. Работать с семьёй нужно кропотливо, заниматься воспитанием, мужчины лучше побегают за преступником.
- О чём мечтает инспектор ПДН?
- О том, чтобы каждый ребёнок жил в своей семье. Ребёнок, совершивший правонарушение или преступление, живёт в семье, а изъятый из семьи живёт с душевной травмой. Его забирают из родного дома и помещают в чуждые условия. Возвращаясь домой, он становится другим, по-другому смотрит на семью и родителей. Порой начинает ненавидеть родителей, отсюда моя уверенность в том, что каждый ребёнок должен жить в семье. Лучше пусть я буду работать с семьёй, наблюдать, выводить из кризиса, но пусть ребёнок останется там. Мы работаем ради этого. За нами дети, их жизни – это самое важное.
- Спасибо, Анна Вячеславовна. Успехов Вам и Вашим коллегам на этой нелёгкой ниве.
Пресс-служба администрации Зиминского района
